12 урок: ТЯЖЕСТЬ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ (Час…)

В 18й и 19х главах Евангелия Иоанна мы увидим пример трёх серьезных проблем, которые накладывает на любого человека то общество, в котором он живёт.

Проблемы проведения урока:

Этот урок в пособии является простым пересказом событий, которые описаны в Евангелии. Причем, не очень хорошим пересказом, в который ещё и вкраплены фантазии из книжек Елены Уайт. Конечно же, перед учителями должен возникнуть вопрос: неужели изучение Библии, которое мы обещаем слушателям, это и есть пересказ текста? Почему не получается проложить хоть какую-то связь с нашей современной жизнью, а вместо этого мы заняты тем, какое событие было сначала, какое потом, куда пошел Иисус и что сказал Пилат в начале и что — потом? Заметьте, как каждый день в урочнике долдонят одно и то же: сперва Пётр бежал к гробу, потом остановился, потом заглянул и тп. Зачем это всё? Да, мы знаем, что наши старшие браться не особенно разбираются в Библии и не умеют преподавать, но не настолько же, чтобы превратить СШ в конкурс по запоминанию событий для детей?

Здесь налицо одна причина, которая показывает слабое место нашей церкви. Мы не понимаем Евангелие и не знаем, что с ним делать. Ведь для адвентиста изучение Библии — это вырывание текстов из разных книг Библии и составление из них причудливых доктрин. Это накладывание друг на друга дат из Даниила и Откровения, добавление к ним размеров египетских пирамид и истории турок-османов из занюханного прошлого. Это попытка извлечь из разрозненных отрывков некое тайное знание, которое не понимают другие церкви, но понимает «истинная церковь последнего времени». Да, пожонглировать текстами мы можем. Но вот когда Бог предлагает нам простое Евангелие, мы опускаем руки и не понимаем, что с этим Евангелием делать. Оно — для баптистов и других церквей, адвентистом оно не нужно. Даже когда мы беремся его «изучать», как делали в прошлом квартале и пытаемся в этом, кроме гоблинского пересказа у нас ничего не получается. Потому что не нужно адвентисту Евангелие, он зациклен на датах и на тайнах, а Благая весть — зачем она ему? Именно поэтому наши урочники за эти два квартала — это просто пересказ. На большее мозгов не хватает.

Главный вопрос: Кто влиял на поступки людей в наших отрывках? Как научиться сопротивляться плохому давлению сообщества?

Ломка льда: Как вы считаете, нужно ли современным школьникам ходить в одинаковой форме? Почему вам есть дело до того, как одеты эти чужие люди?

1. ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯТекст ИОАНН 18:19—23.

В двух главах о распятии Иисуса нам будет интересно разобраться, почему так странно ведут себя все вокруг главного героя. Дело в том, что Евангелие в этой части высвечивает неестественность человеческого поведения, то, как люди поступают вопреки своей совести, религиозным убеждениям, и как отказываются от мало мальской адекватности. В первом отрывке перед нами Иисус, попавший на суд первосвященника и стоящий там под присмотром священнической охраны. В момент, когда Он отвечает «не по правилам приличия», священник в это даже не вмешивается. Один из охранников бьёт Иисуса, потому что ему показалось, что это слишком дерзко, и такому великому человеку отвечать так нельзя, эта дерзость должна быть моментально наказана. Ну и никто из присутствующих на суде или сам первосвященник охранника не останавливает, потому что так всё и должно быть.

Люди сами выдумывают, как надо раболепствовать перед вышестоящими, как целовать руки священников и собирать деньги на семьи вечно «бедствующих» зажравшихся пасторов, и любой, кто не будет это под это подстраиваться, получит наказание. Только не назови ударенную камнем «Духом пророчества» или попа «его святейшеством», сразу береги свои зубы. Есть рядовые члены церкви и есть старшие братья. Есть те, кого не замечают и те, к чьему приезду перекладывают плитку, делают ремонты и выходят с караваями. И ведь никто поначалу не заставляет так делать, люди сами всё выдумывают. Никто не толкал руку охранника и не заставлял его бить Иисуса: мы и без внешних принуждений прекрасно защищаем общественные правила, какими бы тупыми они не были. Чаще всего в нашей церкви это касается запретов на красивую одежду, косметику, смех и шутки, посещение кино и театров и прочие ограничения внешнего поведения.

За всем этим, конечно же, стоит огромное самомнение грешника, который один знает, как должны вести себя все вокруг него. Он сам себе Бог, и все должны слушаться его приказов, какими бы неудобными они ни были. Судя по странам, где ограничений у таких отморозков нет, всё не заканчивается даже на запретах показывать сантиметр кожи, на занимание определённых профессий, на чтение книг и вообще на запрете всего. Иисус в отрывке не поддерживает все эти высосанные из пальца глупости. Не стоит заниматься созданием правил поведения других и тем более — насилием, чтобы их поддерживать.

Практика: За нарушение каких правил поведения я готов ударить другого человека? Наказать его «по закону»? Во мне есть желание контролировать других? Почему я так чувствую себя лучше? Как избавиться от контроля? Как отдать контроль Богу?

2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАПРЕТНОГОТекст ИОАНН 18:28—32.

Следующий отрывок описывает удивительную историю, которая демонстрирует, что позволяют себе и что не позволяют те самые «старшие братья» верующих людей времён Иисуса Христа. Мы прочитали в этой части Евангелия, что для них нет проблем применять насилие, искать того, кто предал бы Христа, нет трудности в том, чтобы подговорить лжесвидетелей и заплатить за то, чтобы кто-то ложно обвинил человека в уголовном преступлении. Нет проблем желать человеку мучительной смерти и подставлять его, загоняя в ловушку всеми способами. Обратите внимание, им в т.30 даже не в чем обвинить Иисуса, никакой конкретности нет, мы хотим Его убить, потому что Он — злодей. И всё. Нам будет интересно, что же такие люди считают для себя запретным и на что они никогда в жизни не пойдут?

А плохое и хорошее, белое и черное у них очень своеобразное. Никогда не пойдут они только на осквернение, которым считается вход в дом к язычнику. Убивать — пожалуйста, пытать — с удовольствием, клеветать на суде — за милую душу. Войти к язычнику — упаси Господи, как же это так, да что мы, нехристи какие — нибудь? Вам это ничего не напоминает? Есть какая-нибудь мелочь, которую вот так общество определяет как запретную, и все носятся с ней как с писанной торбой. В наших странах можно убивать, насиловать, воровать, пытать и делать любое непотребство. Но скажи такому ублюдку, который всё это делает, слово «гей» — он не вспомнит, что сперва с ним делал в армии, а потом что он делал с новобранцами, нет, он считает это дело самым ужасным злом на свете. В тюрьмах ребятушки, у которых руки больше, чем по локоть в крови, тоже выбрали себе одну категорию людей, которые «плохие». В нашей церкви какой-нибудь проворовавшийся президент ЗРСО, которого уволили за откаты, будет с кафедры чистить экуменистов и католиков. Это норма.

Не в испорченном сообществе, не в телевизоре надо искать определения того, что хорошо и что плохо, что белое и что черное. Это можно узнать только у Бога, и нигде иначе. И нашей церкви в целом, и живущим в наших странах и каждому лично стоит разобраться в том, что мы ненавидим и что одобряем. Потому что мы не на одном пути с Богом — почитайте в Евангелии, тех, кого ненавидим мы сейчас, Он не трогал.

Практика: Что для меня самый большой грех? Чем я боюсь оскверниться? Иисус в Евангелии думал так же или вообще не обращал внимание на то, что я считаю злом? Как перестать впитывать пропаганду и услышать Бога? В церкви есть пропаганда?

3. КАК ОТНОСИТЬСЯ К ЛЮДЯМТекст ИОАНН 19:1—8.

В завершающей истории урока перед нами предстает новый герой, уже не охранник и не священники, а тот, кто на самом деле имел в своих руках реальную власть. Пилат отлично понимает, что Иисус невиновен, он с ним общается, пытается спасти, даже избиение происходило, похоже, как «меньшее зло» — чтобы разжалобить верующих зверюг, жаждущих крови. Но только вот в сообществе не ты решаешь, кто виноват и кто нет, тебе даже нельзя проявить милость к симпатичному тебе человеку. За тебя это решают другие люди, а не ты сам. С кем тебе можно иметь отношения, а с кем нет, в большинстве случаев тебе даже не позволят выбирать.

Мы уже читали в этом Евангелии об атмосфере страха, в которой находились те же родители бывшего слепорожденного, готовые бросить на произвол судьбы своего сына. Или как Никодима вытесняют из круга доверия за пару слов поддержки Иисусу. Заметьте, Евангелие показывает все эти вещи, чтобы мы не занимали свои головы 1844 годом и подсчетами даты декрета о воскресном дне, оно написано о том, как мы себя ведем в сложных ситуациях, чтобы мы не предавали дружбу, верность и хорошие отношения. Когда мы научимся этому, тогда уже можно будет думать о какой-то далекой от жизни метафизике. А пока что нам нужно увидеть, что Евангелие сосредоточено на отношениях, на нашем поведении, именно это нам и нужно исправлять. В наших церквях точно так же формируют образ врага из других христиан, делают изгоев из тех членов церкви, что живут по совести, а не лижут разные места пасторам и администраторам, и формируют ненависть к невыгодным организации и любовь к стоящим на верхушке. Ну а простые люди проглатывают это.

Конечно же, если бы люди думали сами, они не разбежались бы от Иисуса в Гефсимании, они не проорали бы «распни Его» по команде из Конференции, не позволили бы рассказывать, что он — сатана или незаконнорожденный, как мы читаем в Иоанна. Да и мы сами жили бы несколько другой жизнью, разрешив себе те отношения, которые строятся не на выгоде и общественном мнении, а на любви.

Практика: Я отказывался от людей из-за их невыгодности? Льстил и заискивал перед теми, перед кем не нужно было бы? Что я отвечал на голос совести в этих случаях? В моей церкви формируют общественное мнение о людях? Кто это обычно делает?

ВЫВОД: Чтобы не жить интересами испорченного общества, нужно:

— признать, что не Бог стоит за тем, что мы считаем правильным и неправильным;

—попросить у Бога смелости решиться на перемены;

— прекратить подсчитывать выгоду или потери, и начать жить по-Божьему.