Сообщество одиночества

Элиза Вильямс.

Мы повсюду окружены сообществами. Наша церковь, наши друзья, наша семья и наши коллеги. Эти сообщества иногда пересекаются, и у каждого из них есть все возможности, чтобы вдохновить нас, или чтобы нас разрушить. Когда мы проходим через сложную полосу жизни, наши сообщества могут сыграть жизненно важную роль в том, чтобы мы могли справиться с проблемами.

Поэтому возникает один вопрос. Почему так часто, когда мы больше всего страдаем, мы уклоняемся от одного из сообществ, у которого должен быть самый большой потенциал для помощи нам: церкви? То, что должно было стать нашей основной линией обороны против боли, приносимой этим миром, часто само превращается в поле боя.

Вне зависимости от того, с чем мы сталкиваемся, — с отношениями насилия, затянувшимся разводом, смертью любимого человека, психическим заболеванием или борьбой с зависимостью, церковь может чаще стать местом, где тебя ранят, а не местом, где ты получаешь помощь в самые мрачные дни.

Я знаю, что каждый человек в нашей церковной семье хоть раз сталкивался в жизни с серьезными сложностями, и все же мы часто переносим свое горе в одиночку. Мы улыбаемся и киваем друг другу в церкви, говорим, что у нас все замечательно, все в порядке. Действительно удивительно, как много людей чувствуют себя «замечательно» и «благословенно», когда Вы их спрашиваете. Глядя поверхностно, можно подумать, что боль перестала существовать в момент, когда люди проходят сквозь церковные двери. Ах, если бы это действительно было так!

Почему нам так сложно довериться нашей церковной семье? В моем жизненном опыте это происходило из-за страха. Страх быть обвиненной вместо того, чтобы быть любимой. Страх осуждения вместо получения прощения грехов. Страх быть изгнанной вместо того, чтобы получить убежище от шторма. Я слишком много раз видела, как прежде это случалось в церкви с другими, и я боялась, что это произойдет и со мной.

Так я в течение пяти лет тихо страдала, живя в разрушающих меня семейных отношениях. Я все сильнее старалась разрешить свои трудности, больше молилась, ходила на встречи по семейному консультированию, который проводил христианский терапевт. И все эти годы я всем рассказывала, что у меня все прекрасно, я живу замечательно и благословенно. На самом деле мне было страшно, больно, и я чувствовала одиночество.

Когда я, наконец, приняла решение развестись, все те страхи, которые удерживали меня от доверия моей церковной семье, были воплощены в жизнь. Непрошенные комментарии, которые я чаще всего слышала в церковной общине, придерживались тем: «Развод – это грех», «Ты должна была сильнее стараться быть хорошей женой», «Ты должна была больше молиться», «Мы будем просить Бога, чтобы Вы смогли восстановить свои отношения».

Эти комментарии почти всегда делали те, кто ничего не знал о нашей ситуации. И хотя они не были в курсе деталей того, что происходило, они ими и не интересовались, и просто выдавали свои суждения под видом советов.

Я не подвергаю сомнению озабоченность этих благонамеренных людей, хотя я и задаюсь вопросом о том, на что была направлена эта озабоченность на самом деле. Было ли это переживанием за меня или переживанием о самосохранении их сообщества? «Еще одна адвентистка развелась. Это плохо выглядит в глазах «внешнего мира». Какими бы ни были проблемы в браке, несомненно, что если будет достаточно веры и молитвы, то истинно верующий будет способен их разрешить».

До общения с другими людьми, которые оказывались в подобных ситуациях, я не осознавала, насколько распространенным был тот страх довериться церковной семье и гарантированно получить скорое осуждение от нее.

Стоит ли удивляться, что, получая такую реакцию от общины, так много израненных и потерявшихся людей идут за помощью к другим сообществам? Почему осуждение – это первый ответ, который человек получает в церкви на свою боль? Почему мы решаем, что отношения этих людей с Богом являются причиной той боли, которую они сейчас испытывают, хотя мы знаем, что весь наш мир полон борьбы и страданий? Мы, как христиане, не застрахованы от них, и только поддерживая друг друга, мы сможем надеяться на то, что преодолеем их.

Сообществом, которое поддерживало меня в течение этих долгих месяцев и лет бракоразводного процесса, стали мои не адвентистские друзья. Как трудно было осознать, что именно они, находящиеся за пределами церкви, больше всего хотели обнажить свои собственные раны и страдающие души, и позаботиться об утешении той, которая испытывала похожее. На что стала бы похожа наша церковная семья, если бы мы были способны делать такое друг для друга?

Сколько одиноких, израненных людей молча страдают сегодня в нашей церкви? Сколько людей являются частью наших общин и уже отделены от них? Я надеюсь на то, что все вместе, как церковь, как семья, как братья и сестры во Христе, мы сможем стать местом любви и понимания перед лицом страданий. Я надеюсь, что наступит тот день, когда мы станем олицетворением слов Иисуса: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Матфей 11:28).

Поможете ли Вы превратить свое сообщество одиночества в сообщество исцеления?