Если бы мне пришлось выбирать человека, который был бы воплощением сребролюбия — одного из семи смертных грехов, то именно он, без сомнения, занял бы первое место в моем списке. Он был заместителем директора дворца культуры по хозяйственной части.

Мы снимали комнату в его дворце культуры, и проводили в ней богослужения. В нашей церкви тогда было около 80 человек. Примерно раз в месяц-полтора он звонил мне, пастору, и приглашал на беседу. Во время разговора он под разными предлогами неумолимо увеличивал арендную плату.

Сначала я вкладывал в оплату за нашу аренду все свое жалование. Потом меня осенило, и я пригласил в нашу комнату книжный центр региона, у которого тоже не было постоянного места. Мы щедро отделили для них место занавеской в конце зала, а они оплачивали часть нашей аренды. Через несколько месяцев и этих денег перестало хватать, и я, купив первый в своей жизни модем, занялся рассылкой спама по электронной почте в церкви АСД в США с просьбой о помощи. Кто-то просто терпел мои письма, но благодаря некоторым людям наша община выжила в те годы.

Но наступил день, когда даже по тону его голоса по телефону я понял, что что-то не так. На встрече он сказал: «Мне позвонили из администрации города. А им позвонили из епархии. В эту субботу в моем ДК уже не должно быть никаких сектантов».

Ни мольбы, ни обещания удвоить плату не помогли. Даже самое важное — деньги — в этот момент перестали что-то значить для этого человека. Мы с церковью оказались на улице. Хорошо, что был только вторник.

Я не буду описывать, как я обходил каждую каморку в огромном городе, в которой можно было бы уместиться нашим прихожанам – хотя бы и в два сеанса. Мы были согласны на любой подвал и любую цену. Всем хозяевам помещений были нужны деньги. Все были рады заработать и с радостью приглашали меня обсудить мое предложение. Но когда они слышали о церкви и адвентистах, их интерес терялся на глазах. Да что там сектанты, в том же году «православная общественность» возмутилась и запретила строительство католического костела – единственного на миллионный город.

К счастью, в пятницу один владелец зала разрешил собираться в его ведомственном клубе. На невозможном для церкви условии: с меня взяли клятву, что никто не будет знать об этом. Никаких объявлений, никакой рекламы, никакого шума и приглашений людей «с улицы». Никаких проповедей и евангельских программ. И мы были счастливы просто тому, что могли собраться, пусть и втайне.

Быть «другим христианином» в странах бывшего СССР не просто. Даже самые доброжелательные люди считают, что все другие церкви здесь — скорее случайность, не имеющая права на существование. Но обычно мнение гораздо хуже — и вы слышали его.

Возможно, нам стоит смириться с таким отношением и его главным последствием – печальной статистикой пришедших в церковь. И перестать чувствовать ущербность, которая приходит даже не от отношения окружающих. Самые грустные ощущения мы испытываем от того, что мы измеряем успех церкви и духовность числами крещенных. И тогда любая новость из Зимбабве или Бразилии о том, что там присоединились к церкви тысячи добавляет нам какое то ощущение своего «недохристианства»

Нужно принять, что здесь мы – церковь «остатка». В численном отношении. И просто служить Богу -так, как получается. Без сравнений с другими и чувств, этим вызванных.