Тяжелые стаканы.

— Итак, кто помнит памятный стих?

Девушка, проводившая урок, говорила уставшим голосом, в котором уже ощущалось раздражение от предстоящего молчания.

В молодёжном классе, который располагался на территории церковной столовой, было около 15 человек. Большинство сидели потупившись, отстранённо разглядывая детали пола, стен, закладку своей Библии. Незнание памятного стиха или темы ни у кого не вызывало угрызений совести, которые так упорно хотела спровоцировать Наталья, взвалившая на себя тяжелую ношу проведения этого урока.

— Ну хоть кто-нибудь открывал вообще урочник? Ясно… Вспоминаем тему. Кто-то может сказать?

Она говорила так, как будто все присутствующие ей бесконечно должны. За все неотвеченные вопросы, разговоры и невнимание прошлых уроков, за все нежелание слушать и участвовать в том, что она делала. И, судя по степени усталости этой сильной и независимой леди, делала она много и, скорее всего, без надлежащей помощи окружающих.

— Тема о миссионерах, — произнесла милая робкая девушка, сидевшая в первом ряду, смущенная всеобщим молчанием. Она пока не понимала его.

— Отлично, Маша, хотя бы ты помнишь, спасибо. Давайте откроем и все же прочитаем памятный стих. Евангелие от Иоанна 20:21. У кого есть Библии? Так, понятно, ну хоть кто-то же их принёс, Света, пожалуйста.
— «Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас»
— Спасибо. И так, Бог представлен в Писании в трёх лица: Отец, Сын и Святой Дух. Какой же основной вид деятельности троицы?
Все напряглись. Такая странная постановка вопроса немного взбодрила их, но молчание не нарушило.
— Ну, чем Они занимаются вообще? Мы хоть это знаем?

Это попытка спровоцировать желание оспорить её сомнение во всеобщей неосведомленности тоже не сработала.

— Ну, что молчим? Вспоминаем, что, согласно Писанию, основной вид деятельности Троицы — Миссия. Отец, Сын и Святой Дух участвуют в спасении человечества. Их служение началось после грехопадения и продолжится до конца земной истории, после чего Отец, Сын и Святой Дух восстановят этот искупленный мир в полном единстве с Божественной волей.
Наталья проговорила это без интонаций, частично прочитав урочник. Это был не её язык и уж точно не язык слушателей. Протараторенная фраза воспринималась как набор правильных клише и не более. Никакого личного участия или заинтересованности в сути сказанного внешне обнаружить было невозможно. Это просто необходимая связка, чтобы продолжить.

— И так, давайте вспомним, где в Ветхом Завете Иисус был представлен, как Мессия? Откройте 61 главу пророка…

И она перечислила с десяток стихов сразу, которые были распределены по присутствующим в хаотичном порядке.  Последовало ожидаемое обобщение, потом снова вопросы, потом редкие бесформенные ответы, состоящие все из тех же обобщений, потом снова вереница стихов, в которых некогда вникнуть и понять, к чему это все, потом снова цитирование урочника, потом опять вопросы:

— Какую надежду нам дает Его жертва? Вообще можно ли надеяться на что-то в этом мире?

Никто не обратил внимание, что на уроке появились 2 новых человека. Адвентисты или нет, сразу не скажешь, может просто случайные прохожие. Они зашли после начала, сели на последний ряд, единственные свободные места и тихо наблюдали за происходящим.

— …Что эта истина означает для нас в контексте миссионерского служения?

Новая девушка все время в упор смотрела на Наталью, видимо, не теряя надежды, что она обратится к ней, но ей было не до того. Парень вначале пытался следить за происходящим, но позже стал что-то читать в телефоне, изредка поднимая глаза. Он оставил церковь лет 10 назад и теперь, решившись вместе с женой сходить на служение в городе, где они оказались на выходных, был неприятно не удивлен тем, что видел и слышал.

— Как следующие тексты указывают, что весть обращена ко всему миру?
Напрямую. Они указывали это напрямую и снова все об этом молчали. Наталья опять не хотела понять, что, задавая очевидные вопросы она ставит в неловкое положение и себя и участников, которые не хотят чувствовать себя идиотами, которые с умным видом должны рассказать, что дважды два четыре.
— Какой важный урок мы можем для себя извлечь?
Видимо, стоило извлечь, что эта схема, почему-то укоренившаяся в сознании Натальи и многих, наступающих на те же грабли, не работает. И обижаться нужно на себя, что не умеешь увлечь аудиторию, где-то рискнуть и открыться, где-то найти нестандартный подход к давно известной теме, вспомнить яркий пример или личный опыт, хотя бы немного подумать и актуализировать текст Библии под сегодняшний день. Она ведь даже не понимала, что сама провоцирует так откровенно раздражающую ее тишину. Оля в какой-то момент подумала подойти после и сказать как-то помягче, что можно сделать, чтобы не пришлось отпускать сарказмы на тему всеобщей сонливости. Позже передумала.

— С какими препятствиями мы сталкиваемся в нашем миссионерском служении?

«Действительно, какие?» — подумала Оля, криво улыбнувшись. Не ожидав, что муж предложит сопроводить её, она сидела с комом в горле и размышляла над абсурдом происходящего, пытаясь понять, зачем Бог это допустил. В их родном городе были свои трудности в церкви, но такой провальной субботней школы она не видела никогда. Обычно, даже если обсуждение скатывалось в никуда, можно было вклинится и оживить разговор. Но здесь Наталья настолько стремилась сделать все правильно, что не оставила никакого шанса. Все проходило строго по урочнику.

— Напоследок прочитаем отрывок из Духа Пророчества: «Необходимо возрождать миссионерский дух в наших церквях. Каждый член церкви должен думать над тем, как способствовать продвижению дела Божьего в местных миссиях и в зарубежных странах…»
Присутствующим было не просто не интересно, им было все равно. Все как-то смирились, что первая часть проходит так и, судя по всему, не в первый раз. Размышляя о миссионерской работе и новых людях, о том, где бы их найти, как завести разговор, о том, что первоначально Иисус отправил учеников к «погибшим овцам Израиля», они просто не заметили гостей, среди которых был тот самый человек, не гипотетический, а реальный, которому можно было рассказать и показать Христа в церкви. Погрузившись в розовый туман, они переложили ответственность за собственную тоску на Наталью, как-то решив, что если ты ничего явно плохого не делаешь, то Иисус уже рад. А вклиниваться, с чем-то спорить, оставаться живым человеком, даже если обстоятельства провоцируют слиться с общим равнодушием, — все это требует усилий, иногда даже напряжения, может приведет к косым взглядам. Проще перетерпеть. Иисус добрый, он поймет.

— Мы должны быть светом миру, проповедовать прежде всего жизнью. «Проповедуй, проповедуй и в крайнем случае говори», это сказал Лютер — парень на первом ряду, смиренно читавший Библию, не объясняя к чему он, тихо проговорил это после цитаты Уайт.

— Аминь. Давайте помолимся.

Произошедшая ситуация была печальной иллюстрацией общей проблемы. Невозможно привлечь новых людей в церковь, где тебе самому скучно и все равно. А попытка изобразить несуществующее воодушевление только отталкивает.

— У нас совсем не так, — Оля виновато посмотрела на мужа.

— Я знаю.

Видя, что она переживает, он улыбнулся и приобнял ее. Они так и стояли почти в центре столовой, а вокруг все неторопливо расходились.

— Ну что, пойдем наверх?

— Давай еще немного подождем.

— Оля, ты хочешь дать им еще шанс? Хочешь, я сам к ним подойду, познакомлюсь?

— Я знаю, что ты можешь, просто в данный момент это им нужно. Может хоть кто-то подойдет.

Вокруг почти ясно слышалось перешёптывание, кто-то толкал кого-то познакомиться, но до дела так и не дошло. Тоже повторилось и на улице в перерыве. Проповедь удивила – ее говорила женщина, живо, ясно и последовательно, не давая возможности потерять основную мысль до конца. Она с нестандартной стороны подошла к давно известному отрывку и уложилась ровно в полчаса, не промямлив ни минуты. Было сразу понятно, что ее не учили в семинарии и она знакома с реальной жизнью, а не с древнегреческим. Правда, ее появление за кафедрой, скорее всего, было обусловлено не прогрессивными взглядами, а неимением мужчины, способного говорить. После они уже не стали задерживаться и просто уехали, каждый по-своему анализируя это утро.

Оля помрачнела не только из-за того, что церковная апатия так беспощадно показала себя перед человеком, который был ей дорог, а от внезапного осознания, что это почти никого не трогает. Понимание, что Бог живет в простых, иногда никому не заметных вещах, приходит не сразу. Это нельзя объяснить толпе, только лично. Да и нужно определенное мужество, чтобы не только декларировать верность Иисусу во время гонений, но и подавать ради Него чашу воды уже сегодня. А может быть, каждый день. К сожалению, для многих эти стаканы оказываются слишком тяжелыми.

Источник